5. Путевой дневник «Я еду на восток – 2» Попутчики. Подстреленные крылья.

Что самое важное в дороге? Конечно, хорошие попутчики! И мне снова повезло. На смену первому попутчику, пришла вторая, и больше в купе никого не было до самой Перми.

Татьяна – так звали новую соседку, оказалась моей коллегой по первой профессии музыканта, к тому же, весьма созвучной по мировоззрению и вообще ощущению жизни. Как говорят: «На одной волне». Поэтому наши беседы касались самых разных тем от того, как устроено мироздание и до того, что каждая из нас пережила в своей музыкальной жизни.

Здесь наши судьбы были противоположны: Татьяне везло и с образованием и с коллективами, где работала, а я же попала в мясорубку переизбытка муз.работников, замшелость и пошлость маленьких женских коллективов, где идут бои по любому поводу.

Но все беды в музыке начались ещё в училище. Одна половина педагогов меня обожала, другая – не выносила. Причины этого явления не поддаются разумному объяснению и систематизации. Формулировка одна на все случаи: «А вот потому что!».

Попала я в училище в экспериментальную группу. Взбрело тогда кому-то сверху попробовать ввести в музыкальных классических училищах эстрадное отделение. Мы были первыми подопытными. Набрали самых сумасшедших, и, как мы сами думали о себе, самых талантливых с разных отделений – инструментальщиков, вокалистов, способных писать стихи и музыку, да ещё аранжировать и исполнять. В общем, «всё в одном флаконе». По ранней молодости и обязательной в этом возрасте глупости, мы считали себя приемниками шестидесятников, с идеями свободы слова и духа.

Прислали из Ленинградской консерватории руководителя – по сути такого же молодого дурака, как мы. Зацепившись за слово «эксперимент», начали «творить»! До сих пор вспоминаю это время с улыбкой счастья и одновременно с ощущением, подстреленной на лету, птицы… Идея была планетарного масштаба: создать дипломную работу «от и до». Всё: стихи, музыка, обработка, исполнение, костюмы – всё сделать самим. Придумали чередовать мужскую песню с женской, показать стили эстрадной музыки разных времён. Мы верили, что перевернём советскую эстраду, дадим толчок к новому видению, ну, и т.п., что присуще самонадеянной и неопытной молодости.

Всё делалось в большом секрете – хотели сделать сюрприз и всех поразить наповал.

В небольшом городе, как наш, выпускные дипломные концерты становились общегородским событием. Они проводились на большой сцена местного Дома Культуры, снималось местным телевидением, и с переполненным залом, в присутствии городских властей всех рангов.

Наверно, мы реально были не бесталанными ребятами, потому что спустя 30 лет, когда я показала запись этого дипломного концерта профессионалам, услышала много удивлённых и даже восторженных слов, особенно, когда узнавали, в какие годы это всё сотворилось. Мы умудрились попробовать многие стили, которые родились на нашей эстраде позже и сделали это с большим вкусом.

Концерт прошёл с криками восторга зала, что тогда было не принято, и шквалом рукоплесканий. Значит, мы смогли!

В ложе, как по команде поднялись представители властей и молча покинули зал. Два дня странного затишья и ожидания… Через два дня нас по одному вызывали сначала к руководству училища, затем в партийные областные органы – кого в Обком Партии (партийных), кого в Обком Комсомола (как меня).

Почему не оказались за решёткой? Только потому, что попали во «временнОе межсезонье» - уже не 37 год, но ещё и не застой…

Нам не выдали дипломов, вышвырнули из училища, коммунистов исключили из партии, а меня из комсомола…. Что пришлось выслушать – даже не хочу повторять, но позабыть, наверно, не смогу до конца жизни.

Наш горе-руководитель в отчаянии забрался на высокую сопку, лёг на лыжи, головой по ходу спуска… Может, хотел покататься, а может…? Врезался в дерево и погиб. У нашего солиста-виолончелиста и певца открылась саркома, как говорили - на нервной почве. Я потеряла голос и молчала четыре месяца. До этого был довольно большой диапазон и красивый тембр, теперь это «домашний голос». Когда я переживаю какую-то невысказанность или предстоит тяжёлый разговор, выступление, мои связки могут подвести, начать сипеть или вообще исчезает звук.

В 50 лет меня придавило горе и потери по всем направлениям. Поддержки было ждать неоткуда. Случайно (случайно ли?) нашла в старом чемодане плёнку с записью нашей дипломной работы, того злополучного концерта.

Слушала и плакала… Та, девчонка 18 лет учила меня, как надо жить, дышать, любить, не сдаваться и радоваться каждому дню, так видеть и чувствовать мир, что за спиной вновь стали пробиваться крылья! Если я - та в 18 лет ТАК могла, то какое имею право в 50 , имея за плечами опыт, знания, силу сдаться?!

И только теперь я поняла, что местное политическое руководство сидело точно на «своём» месте. Не было никакой откровенной крамолы в нашем выступлении, да и не преследовали мы такой цели, но полит-чиновники чётко почуяли вольный дух молодых и «оборвали им крылья» от греха подальше, пока птенцы не подросли…