И все это - о нем. Памяти друга.

ТовариСЧ
Опубликовано: 2074 дня назад (25 июля 2018)
Редактировалось: 2 раза — последний 25 июля 2018
Просмотров: 1118
0
Голосов: 0
Саксофон в сметане

Ох, как же иногда хочется провалиться… Куда угодно, хоть сквозь землю! Бывает, еще как бывает такое в жизни! К счастью, сбывается это желание крайне редко, да если и сбывается, то зачастую совсем в другое время, по другому случаю и далеко не всегда к месту. Так и случилось со старпомом, ходившем на судне, которое работало на линии Дальневосточного пароходства между Юго-Восточной Азией и Соединенными Штатами. Она представляла собой много портов там и там, да два больших перехода через океан. Полный круг занимал три месяца. Делалось три полных круга, а затем – смена экипажа. Обычно происходила она в Японии.
Прибывший на пассажирском судне в Японию экипаж привозили автобусом в порт захода, списывающийся экипаж быстро сдавал дела и уходил на том же пассажирском судне домой, чтобы через круг вернуться, а сменный продолжал работу до их возвращения. Трудно, очень трудно работать девять месяцев без захода домой. Люди устают. Всемирная Организация Здравоохранения провела исследования и пришла к выводу, что у моряков после трех месяцев рейса начинаются изменения в психике. Именно поэтому сегодня практически все судоходные компании мира не допускают нахождения моряков в рейсе больше четырех - шести месяцев.
В тот раз все было иначе. Перед приходом в Японию капитан собрал экипаж.
- Товарищи. Сейчас замены не будет. После обработки в Японии мы идем в Находку. Там делаем все необходимое – предъявляемся инспекциям для продления документов, проходим все, что нужно пройти, берем топливо, продовольствие и снабжение, а потом идем и делаем еще один круг. После этого - замена в Японии.
Экипаж долго не мог успокоиться. У многих сразу же нашлись больные тещи, бабушки при смерти, готовые вот-вот раскрыться язвы и жены почти на сносях, а также другие всевозможные причины для списания, но никакие заявления не принимались.
Перед приходом капитан вызвал старпома.
- Расклад, Александр, такой, – начал капитан, - по приходу я еду во Владивосток, а ты останешься на судне. Ты холостой, да и дела у меня серьезные в пароходстве. Со службой мореплавания все согласовано. Тем более, что диплом капитана у тебя есть, да и следующий свой рейс после отпуска ты, скорее всего, пойдешь уже капитаном. По службе на судне не сомневаюсь. Ты все организуешь должным образом. Со снабжением и проверками – тоже. В рейсе я с тобой рассчитаюсь. Двое суток полнейшего отдыха гарантирую. На вахту эти дни не будешь выходить. Согласен?
А почему бы и нет? Судно без капитана или старпома на борту не может быть. Так что, все справедливо. Тем более, что старпом в то время был совершенно холостым.
Трудно описать все то, что происходило на той стоянке. До конца понять это могут только моряки, сами побывавшие на таких стоянках в своих базовых портах.

Судно, не менее пяти лет не заходившее в родной порт, было очень лакомой приманкой для проверяющих всех видов, рангов, уровней и мастей. Пожарные, санитарные, Регистр, охрана труда, материальный учет, ведение документации, проверка учета, комплектации и хранения аварийного и спасательного имущества, навигационная работа, корректура карт, ведение сотен формуляров и всевозможных журналов, испытания спасательных плотов, поясов и штормтрапов, перезарядка огнетушителей, испытания тросов и такелажа… Перечислять и перечислять то, что проверялось за те три дня на судне! Не было этому конца. Их, этих проверяющих бывало по пять-семь в день! Каждый требовал внимания, каждый искренне считал, что вообще, заход в порт сделан только ради этой, именно его проверки.
И все это происходило на фоне приема топлива, машинного масла, пресной воды, снабжения, продуктов, а также бега с препятствиями по конторам, инспекциям и агентствам.
К борту подходили танкера и баржи, подъезжали грузовики и фургоны. Штурмана, механики, матросы и мотористы валились с ног от усталости и от глубочайшего недосыпа, ведь ко всем приехали жены и подруги, которые приступали к своим делам с наступлением вечера. Глаза моряков, однако, сверкали счастливым блеском на осунувшихся, почерневших лицах. Жизнь брала свое…
Не слабый физически, старпом к концу третьего дня стоянки был точно в таком же состоянии, если не считать отсутствия блеска в глазах. Все было нормально, но беспокоил артельщик. Питание экипажа – это забота старпома. Забота настолько серьезная, что не до шуток. Продуктов привезли так много, что появлялось некоторое сомнение, войдут ли они все в кладовые и холодильные камеры.
До определенного момента державшийся, артельщик вдруг стал проявлять признаки постепенного «сваливания в штопор». О том, что он способен запить в родном порту, старпом знал, однако надеялся, что этого не случится. Случилось. Одно успокаивало – продукты были уже на борту, оставалось их только разместить.
Серьезная стадия, означавшая окончательный уход артельщика из действительности, совпала с окончанием операции по получению продуктов. Все это выяснилось, когда старпому принесли ключи от артелки, потому что владелец их временно потерял способность за что-либо отвечать. С мрачными чувствами, естественно, старпом сразу пошел в артелку. На удивление, там все было не так уж и плохо. Все продукты разнесены, накладные пробиты, все сведено и расписано в книгах учета. Настроение значительно улучшилось.
- «Может же, стервец! - тепло подумал Александр, - Но задницу ему после отхода все равно надеру!»
На четвертый день вернулся капитан. Приехал он не один. С ним был капитан-наставник. По чью душу, Александр понял сразу. Значит, в предстоящем рейсе будут смотрины. Смотреть наставник будет его, Александра. Нормальная практика перед назначением.

К вечеру все формальности были закончены, экипаж на борту. Заказали властей. Прибыли они только в три часа утра. До шести оформляли. Измученный народ с нетерпением ждал выхода в море и отдыха.
Как только власти сошли, капитан сказал Александру, что отшвартовываться, а также выходить из порта и залива старпом будет сам, с наставником это согласовано.
- По выходу из залива сдашь вахту третьему помощнику, и до самой Иокогамы, то есть двое суток ты свободен, на вахту не выходи. Можешь делать что хочешь.
- В рамках приличия, конечно!- с улыбкой добавил капитан.
- На неприличное уже и сил совсем нет, – ответил старпом.
- Это на работу сил может не хватать, а на глупости они почему-то всегда находятся, - пошутил капитан. Лучше бы он не говорил этого!


Через час судно миновало остров Лисий и вышло из залива. Попрощавшись со всеми контрольно - обеспечивающими службами по радио, старпом сдал вахту третьему и спустился вниз, в каюту. Чувство опустошенности навалилось на него серой тучей. Что теперь? Как отдыхать? Александр чувствовал, что просто взять и лечь не получится, потому что заснуть не сможет. И что делать?
Из этого состояния вывел телефонный звонок.
- Александр Игоревич, завтракать придете? - прозвучал голос буфетчицы.
- «Вот, - подумал старпом, обрадовано хватаясь за это предложение, словно утопающий за соломинку, - именно это мне сейчас и нужно!»
На завтрак была манная каша. Она безвольно растеклась по поставленной перед ним буфетчицей большой тарелке. В самом центре расплывалось пятно от недорастаявшего еще сливочного масла. Похоже, это была последняя капля в то состояние, что навалилось на него в то утро.
- «Словно птица нагадила», - подумал Александр. Он никогда не любил манную кашу, но сейчас взял ложку, решительно копнул раздражающее пятно в центре и быстро, пока не передумал, сунул в рот. С отвращением представил на мгновение ту самую птицу в процессе и судорожно, преодолевая спазм, проглотил… Каша неожиданно оказалась вкусной и закончилась очень быстро. Забегая вперед, нужно отметить, что именно с того утра Александр и полюбил манную кашу на всю оставшуюся жизнь.
- Еще кашки, Александр Игоревич? – высунулась из буфетной буфетчица, но старпом не успел ответить.
Из-за ее плеча выглянул улыбающийся артельщик с блестящими глазами. Каким-то шестым или седьмым чувством старпом понял, что тот уже «поправился» слегка на излете своего стояночного «заезда».
- Александр Игоревич, а если не кашки? Там столько вкусненького привезли! Да и подписать кое-что нужно. Как вы на это смотрите? Спустимся в артелку, а?
- Хорошо. Идем. Подпишу, - неожиданно для себя, быстро ответил старпом, вставая.
В артелке был полнейший порядок. Все на местах, все как положено.
- А может, колбаски? – с места в карьер пошел в атаку артельщик, - И хлебушек свежий есть, пекаренок ночью испекла. Еще теплый, а мы на него еще и маслица свеженького…
Даром, что уже кашу ел – слюнки так и потекли у старпома.
- Давай!
Тут же, на бочке с солеными огурцами, на листе коричневой оберточной бумаги все это и разместилось. Не без копченой рыбки, разумеется. Красной, бесстыдно лоснящейся жирком, нарубленной крупными ломтями…
- Александр Игоревич… - несколько задумчиво, начал было артельщик.
- Доставай, - прервал его старпом.
В ту же секунду откуда-то снизу вынырнула бутылочка неплохого армянского. Коньячок пошел туда, где его так остро не хватало в тот момент. В самую душу. Как-то легко, без напрягов и суеты, через полчаса были преодолены все усталостно - застойные явления последних дней, а артельщик оказался довольно интересным собеседником. Выяснилось, что он – заядлый меломан, и некоторые их музыкальные пристрастия даже совпадали.
К тому моменту, когда возникла тема о том, какое все же сильное и животворное влияние на людей оказывает живая музыка, вторая бутылочка армянского четырехзвездочного подходила к концу.
- У меня в каюте есть магнитофон. Может, я схожу за ним? Все веселее, да и музыка, какая - никакая.
- К черту магнитофон! – сказал старпом, - Ты вот что… Сходи к боцману. Я знаю, у него лежат всякие дела культфондовские. Среди них есть саксофон. Я видел его как-то у него. Так вот, возьми его и принеси сюда. Я покажу тебе, что такое настоящая живая музыка!
- Вот это да! – восхищенно сказал артельщик и исчез.
Тем временем, старпома уже искали. Искал капитан – наставник. Не найдя, он зашел к капитану.
- Так я же ему дал два дня выходных, он наверняка спит сейчас. У вас что-то серьезное к нему?
- Я понял. Да нет, ничего серьезного, только не спит он. Нет его в каюте. Я проверял. И в кают-компании нет.
- А на палубе?
- И там нет, я у боцмана спрашивал.
- Странно… Ну что же, пойдемте вместе искать… В любом случае, нужно обход по судну сделать. И полезно, и приятно.
Итак, артельщик добыл инструмент и вернулся в артелку. Пока старпом открывал футляр и доставал инструмент, артельщик подкатил бочонок со сметаной, влез на него и попытался достать с самой верхней полки картонную коробку с надписью «Представительские», сделанную химическим карандашом. Не получилось.
- Александр Игоревич, что-то не получается у меня достать коробку. Ростом не вышел. Есть угроза, что останемся без продолжения. Может быть, вы попробуете, а? Все-таки на полторы головы выше меня.
- Легко! - ответил старпом, вешая на шею черный поясок с саксофоном.
Легко вскочив на бочонок, он вдруг слегка покачнулся. То ли это судно чуть накренилось в тот момент на небольшой покатой волне, то ли еще по какой причине, это не столь важно. Важно другое. А именно - то, что стоял он обеими ногами на донышке бочонка. Так вот, донышко то возьми, да и подломись.
Мы все помним, что такое поршень? Цилиндр, а внутри с минимальным зазором движется что-то, выталкивая с другого конца содержимое цилиндра. Так? Так, но не совсем. С нижней стороны цилиндра, то есть бочонка, было нормальное донышко, а вот зазор, получившийся в результате треснутости верхнего донышка, был не таким уж и маленьким.
Именно по этой причине, задорно откликнувшись на очень немалый вес старпома, сломанное донышко выдало потрясающий эффект в соответствии с законами классической физики - жидкая сметана ударила вверх снопом струй по всему периметру бочонка, покрывая со всех сторон как старпома, по мере вытеснения сметаны погружающегося в бочонок, так и висящий на его груди саксофон.
Потерявший дар речи артельщик с открытым ртом фиксировал бегающим взглядом все происходящее. Вы спросите, почему бегающим?
Все дело в том, что в тот самый момент, когда старпом вспрыгнул на бочонок, дверь в артелку открылась. Естественно, как в хорошем водевиле, в дверном проеме стояли капитан с наставником. Сказать, что на их лицах было удивление, будет неправильным. Это было чувство более высокого порядка, потому что разве простое удивление может так изменить соотношение между размерами лиц и глаз?
Старпом остановил свое движение вниз и теперь стоял в успокоившемся уже бочонке, когда увидел новых людей в артелке.
- Так… - очнулся первым наставник и повернулся к капитану, - и где же твой старпом, а?
- А кто его знает, где? Нету! - совершенно неожиданно, каким-то взвизгивающим голосом почему-то откликнулся на вопрос артельщик.
- Да вот он, - очнувшийся капитан указал пальцем на истекающего сметаной, с покрытым сметаной же саксофоном на груди старпома.
- Это тот самый, который должен в следующий рейс пойти капитаном?
- Да, - обреченно подтвердил капитан.
- Полагаю, ему предстоит еще очень долго работать старпомом… Думаю даже, что преимущественно в Арктике! - делая промежутки между словами, четко сказал наставник, повернулся и ушел.
Наставник, однако, отказался хорошим мужиком. К концу рейса он оттаял. Старпом показал себя как надо, судно наставнику понравилось, организация службы тоже. Одним словом, все закончилось хорошо. Старпом по приходу в Японию списался вместе со всем экипажем и спокойно отгулял положенный отпуск, после которого пошел в первый свой капитанский рейс на другом судне. Однако об этом – в другом рассказе.

Читайте также:

То,что радует глаз сегодня.
То,что радует глаз сегодня. У нас лето.Настоящее.Три дня было больше 30 Купались,загорали,ели ягоды А это то,что цветет сейчас Хотя общая картина выглядит бедновато.У меня много ф...
настроение
настроение Случился пожар на даче.Сгорел домик и часть урожая. Настроение отвратительное,как будто потеряла часть своей жизни.Как все было неплохо и как получилось сейчас.Что делать,хочется плакать,а слез нет...
Заслужил
Заслужил "ЗАСЛУЖИЛ" Я. ЛОН В известной семье паренёк, Наградою был отмечен. А разве кому невдомёк? Всего-то фамилия Сечин. Ведь парню уже двадцать пять, В трудах проходили годы, С зачатия ста...
Рано утром встанет зорька...
Рано утром встанет зорька... Рано утром встанет зорька, Краски бросит на луга, Разольётся по пригоркам, Заискрятся облака, Расцветит лесные дали, Перекаты и ручьи, Погуляет в краснотале, В серебре речной струи. Заиграют цветом...
Комментарии (8)
Южанин #
25 июля 2018 в 08:26 Рейтинг: 0
Артельщика-соблазнителя,колосники к ногам и за борт... laugh чуть карьеру не сломал,зараза.!!Замечательный рассказ!Но три полных круга,это конечно круто!Иной раз ставишь себя на место людей....- я б наверное не смог.У меня два моих душевных карефана,оба вояки-подводники с Северного Флота,с Гаджиева..Один из них,между прочим планировался на ,,Курск,,старпомом...непосредственно перед его последним походом.После катастрофы сразу уволился,друзей многих потерял,не смог далее служить.Дык вот,от них я много всего наслушался...Твои герои хоть свет дневной видят в иллюминатор,а тут...сам понимаешь!Спасибо за рассказ.
ТовариСЧ #
25 июля 2018 в 11:35 Рейтинг: 0
Понимаю, Вить, я же по второй специальности подводник, командир БЧ-1(штурманской боевой части). И по окончании училища на мичманской стажировке, до получения офицерского звания автономку на большой дизельной ПЛ прихватил, правда недалеко, к Токийскому заливу. Однако впечатлений хватило для того, чтобы отказаться от предложения остаться служить на корабле офицером уже))) А насчет длительности рейса, так бывало у меня и по 14 месяцев рейс получался. И ничего, жив. Люди ко всему приноравливаются laugh
Валентина #
25 июля 2018 в 11:37 Рейтинг: 0
Вить, ты так точно мелочи подмечаешь, просто диву даешься, как-будто ты сам и есть герой рассказа. Начала утро, еще в постели, только проснувшись, с твоего рассказа. Заряд на целый день! Спасибо тебе!!!!
ТовариСЧ #
25 июля 2018 в 11:50 Рейтинг: 0
Нет, Валюшка, это было с моим другом. Я потому так точно пишу, что мы же с ним и другими однокашниками, поделившимися своими воспоминаниями и учились вместе одному и тому же, да и в море работали в одинаковых условиях. Потому и не надо мелочи рассказывать - они внутри у нас все прописаны навсегда ) Вот он, герой этого и многих других рассказов:

Тот, который в очках и есть Александр Игоревич или Шура, царство ему небесное... Однокашники приехали ко мне в гости, и я их на рыбалку свозил.
Валентина #
25 июля 2018 в 12:18 Рейтинг: 0
Вить, хорошие у тебя друзья. Проверенные временем. Не один пуд соли же вместе съели! Жаль, что со временем теряем друзей... А он ведь красавчик! Не люблю тщедушных мужи... мужчин. :))
ТовариСЧ #
25 июля 2018 в 14:01 Рейтинг: 0
Да, полсотни лет. С 1966 года знакомы, с поступления в мореходное училище. Ближе, чем родня мы все друг другу. Каждый год в марте встречаемся с 1974 года, когда первые наши ребята в море погибли вместе с судном. Все 45 членов экипажа. Среди них был и третий дорогой мне человек- одноклассник.
kazak #
25 июля 2018 в 14:03 Рейтинг: 0
Витя, царство небесное твоему другу Александру. Есть на свете такие друзья, которые в течении жизни становятся ближе родных. И когда они уходят - полное ощущение того, что вместе с ними уходит и часть твоей собственной души. рассказ прочитал с удовольствием.
ТовариСЧ #
25 июля 2018 в 14:07 Рейтинг: 0
Привет, Миша! Именно так. И частица души точно, уходит с ними. Кстати, помните историю, когда наш ледокол спас трех китов на Аляске, которых льды в капкан взяли? Еще фильм был американский "Все любят китов" 2012 года про это. Так вот, Шура был старпомом на том ледоколе("Адмирал Макаров") и фактически он занимался форсированием торосов на грани фантастики. И у него была личная благодарность от Рейгана за это.
Кстати, вполне сносный фильм, рекомендую посмотреть. Просто наберите название.
Незадолго до смерти Шура оставил мне документы по тому рейсу, по тем событиям - схемы, кальки, множество уникальных фотографий спасения китов. Подумаю и может быть кое-что выложу здесь, на сайте.

Сегодня ДР

Сколько нас?
  • 5062 пользователя
Кто онлайн?
Кто мы?