Вчерашнее...

27 сентября.
Ну вот, кажется, я опять в Москве. И чувствую себя здесь куда более одиноко. Там и в телевизор в радость. А тут…

Утро тоже было испоганено. Встала достаточно рано, погода хорошая, уезжать не хотелось, но уже собралась. Пререкалась с Васей – хотелось посидеть и умиротвориться, а снова суета. Он даже сказал: «Зачем ты едешь? Оставайся!» Он поработал – продолжил снимать антоновку, потом собирать с Ксюшей вещи.
Утро. Чудесное, теплое. Птицы успели на лавке подышать воздухом. (Но травки им нарвать не успела). Я сама уселась на лавку. Так бы и сидеть. Воздух упоительный. Но уже все проснулись, и потому шум-гам-суета. Марина, конечно, ушла колупать краску на крольчатнике и какать в штаны. Зачем-то я попросила Ксюшу оборвать клюкву (а то Марина любит по ней бегать), клюква крупная, но некоторые с зеленоватым бочком, впрочем – её такую собирают.
/Кстати, спрашивала Тоню в автобусе, как кролик. Кролик сдох через три месяца поле возвращения. Я, каюсь, позлорадствовала. «Это потому, что хозяину кролик нафиг не нужен, он моей подруге Свете, что бегала его кормить-поить, даже шоколадки не дал в благодарность!»/
Безобразная сцена. Ксю почистила яблоки детям, Мишка нес тарелку, крутил её и уронил. Мальчишка. Ребенок. Любой бы обиделся – «я чистила, а ты уронил!». Но все надо же в меру! А папуля встал не с той ноги, разбудили его, видите ли, злой как черт. Он на Мишку так рявкнул: «Я тебе что говорил – не наклоняй тарелку?», а потом еще и не просто оттолкнул, а со злостью швырнул на бетонную дорожку. Мишка заревел. Как ребенок. Никто не ангел, и мы с Ксюшей срываемся, но когда этот зол, он становится агрессивным как буль-терьер.
Ксю сделала замечание… Нет, не замечание, просто расстроилась, т.к. рассчитывала на помощь, а он пошел сибаритствовать: ты опять курить? Он рявкнул, что уже второй раз его огорчили (имея в виду Мишку), вот и пошел перекуривать. «Была бы серьезная причина», - мимоходом заметила я. – «Для перекура»…
Правда, его курение уже раздражает. Очень уж он себя любит, уж очень он собой гордится, его физтеховская доцентская – просто нечто из ряда вон, никто ему не ровня. Сплошные понты. Все для себя-любимого, привезет бутылку коньяка, отнюдь не среднего, – и за выхи выдует. Мой дедушка Костя, которого я не видела ни разу (умер в войну от тифа) говорил, принося дочкам лакомства: «Мне не надо, пусть доченькам, я удовольствие получаю, я покурю, пивка попью, а это им!» Зять ни от чего не откажется. Ни от пирожного, ни от печенья, ни от варенья.
А курение, как объяснила Ксю, активизирует какие-то центры удовольствия, потому отказаться сложно, без курения кажется, что ты несчастен, блин, тебе чего-то не хватает, да и коммуникационная составляющая имеется. Выходит, все курящие – такие слабаки! Несчастные больные наркоманы.
…Он надвинулся на меня такой злобной громадой. Глаза навыкате за очками точь-в-точь холодные камни. Как это я посягнула на святое святых – его драгоценное курение? «Знаешь, было бы горе для курения. Я курила, когда у меня отец умер, это была причина». – «Вы хотите, чтобы это сейчас произошло?» Что у него в руках? Какое-то холодное оружие. Что-то поблескивает. Может, вилка, ложка, что-то типа того.
Вот он стоит скалой. У меня поджилки затряслись. Я бы рада спокойно ответить и расписать логически, разложить по полочкам, как он это делает в самой худшей, назидательной, даже отвратительной преподовской манере. Я бы ему сказала, насколько он неправ, насколько он неважный отец, на самом деле, и хваленая, раззвонённая его «ответственность» отцовская временами – пустой звук. И что его интеллект должен делать его умнее, а не злее. И что за такое «воспитание» лишают родительских прав. И что ему слабо бросить курить и пить дорогие коньяки, лишить себя удовольствия ради тех же детей, что ему не стыдно, что я трачу свою пенсию им на продукты. Но у меня здоровье не ахти, и нервы тоже. О чем я поспешно и трусливо сообщила.
А вот Ксюшу и детей жалко… Ей постоянно приходится быть «буфером». Но только она может утихомирить интеллектуального агрессора. И кто придумал, что соционические дуалы обязаны быть счастливы в семейной жизни? Фигня.
Вчера мы с Ксюшей смотрели «ДоРе» с Лепсом, получали удовольствие, и Ксю утром призналась, что у неё в голове все звучит его «Я счастливый, как никто, я счастливый на все сто…»
Из машины (уехали в начале 12-го). Увидела перед мостом в Морозках, как плывет синева с молниями, позвонила и сообщила им. Неужели к нам приплывет? Проехали.
- Я счастливый на все сто… Была. Как легко похерить. Сочувствую.
- Въехали в полосу дождя. Скажите спасибо Василию за извоз, не забудьте.
Почему я должна напоминать всем, что надо уважать людей, которые что-то делают для вас, хотя не обязаны? Мы могли бы жить для себя. А не для них. Пусть интеллект обеспечивает, а я на пенсии. Мой интеллектуальный зять считает в порядке, что я покупаю детям и им продукты на пенсию, что муж привозит-увозит-отвозит? Его широкая жизнерадостная улыбка и приветливость – от умственного расчета. И искренность самовнушённая. Ибо легко разбудить зверя. Не тронь дерьмо, не озлится.
«Почему мужики такие сволочи?» - говорю мужу, уже сидя в машине. – «Раздражен – иди какому-нибудь уроду, набей морду. Нет, вы срываетесь на тех, кто слабее, на женщинах и детях». Муж молчит.
- В Тверской, говорят, ливень, шквал, так что и у нас мало не покажется.
11-48: Только позже. Обещали небольшую «предварительную» примочку, потом перерыв до вечера…
11-49: Пока все как раз на север и уходит.
А пусть прольёт, земля такая сухая… Ксю звонит. У них то дождь, то передышка. Потом разгулялось. А циклон относит к северу, поэтому в Москве еще пока сухо… Я еще накануне предупредила – собрать по всему участку, помыть и убрать игрушки. Судя по началу дня, неизвестно, кто будет этим заниматься.
Столько пришлось ей везти! Вася ворчал: «А как бы они это на себе везли?» Хорошо хоть, доехали без особых проблем. Яблоки, две сумищи, картошка, капуста (белорусские), банка яблочного варенья мужикам, ей еще втемяшилось трехлитровую банку огурцов – куда она её поставит, хрен её знает. Вещи, конечно, молоко, сыр… Мясо, колбасу, творог и сметану она решила везти сама – видите ли, я не смогу «правильно» убрать все в хол-к! Цветы тоже решила везти сама – а то я, понимаешь, не смогу их в вазу поставить, блин.
Вот отъехали от Долгопы.
- У вас и далее солнце, сухо, воняет, противно.
Это первое впечатление от подъезда к любимому городу.
Итак, доехали. В квартире дышать нечем. Реально просто нечем. Знаете, как дышит рыба, выброшенная на берег? Задыхается и «засыпает». Когда я зашла в гостиную, по совместительству мою спальню, там воздуха нет, и никогда не было. Умоляла сдвинуть мешок картошки и открыть балкон – так нет. «Нормально, привыкнешь». Боги! Я не смогу тут жить! Я не смогу тут дышать! Я сегодня ненавижу мужа. Зятя тоже. Я буду медленно подыхать. Я и на даче чувствовала себя не ахти. Не потому, что я кляча. А потому, что весь день напролет либо по кухонному периметру снуешь, либо стоишь у плиты, либо в огороде на карачках. Я ходить разучилась. У меня мышцы после болезни не восстановились, уже столько лет – квашня, а теперь вообще атрофируются. И снова в московскую квартиру. Подыхать. Зачем я приехала? Дышать хочу!
Сварила суп, пожарила второе. Ни фасолью, ни яблоками не занималась. Завод не вечен. Мой завод скоро скажет «фи-фи-ку-ку». Пружинка лопнет. Колесики рассыплются. Останутся одни молоточки – молотить, молотить в голове…
Сходила в Садовый центр. За конкретным. Увидела Конику. Решила схватить. Вовремя вспомнила советы – её лучше высаживать весной. Не взяла. Дёрен белый – огромный контейнер, который я не только не всуну в телегу, но и не подыму. И никто мне не помощник. Луковичных совсем мало. Еще не подвезли? Или уже не будет импорта, уничтожат, как еду? Взяла ещё пару феерических журналов Цветы" и ушла.
Вечером Ксю позвонила. «На мосту затора не было?» - «Нет, нормально ехали». Оказалось, они ждут автобуса, шестичасового, а его нет, реально – может в пробке стоять, это нередкое явление. Так что вместо семи они будут дома не раньше восьми…
Тщетно ждала Главную сцену – оказалось, она была вчера, в субботу, по субботам она. Разыскала в Инете. Нашла 3-й выпуск Главной Сцены в Инете, и еще надо было доказать, что я имею право её посмотреть. В результате я смотрела (слушала), заметьте, без рекламы куда короче, в восемь закончила – а Вася демонстративно посидел у телика без звука (хотя толком никогда ничего не смотрит, только на пимпочки тыркает), раздраженный, и слинял спать, хотя вполне мог бы с восьми нормально что-то смотреть.
В 9 звоню Ксю – они час как дома. Вот и весь день.

Блин. А сегодня... более-менее умиротворена... могла бы быть... если бы не новая хрень. Но это уже о другом.