"Путевой дневник - Моя земля" глава 7

Призрак прошедших времён

Когда заочно занимаешься географией (а в родословной это просто неизбежно), то возникает определённый образ города, деревни и даже местности. И, пока не увидишь воочию, так и живёшь сама и «поселяешь» в этот образ-призрак своих предков.

Образ Перми для меня и для моих родословных персон представлялся городом-мечтой. Своеобразным центром Уральской Вселенной, который притягивал и манил к себе необъяснимыми столичными чертами. Одно только Пермское Балетное Училище, из стен которого вышли блестящие таланты с мировыми именами, не говоря уже об Университете, порождало в моей душе и воображении некий трепет-ожидание какого-то необычного города.
И вот я в Перми. По началу мой образ никак не хотел соединяться с реальностью. Ничто не вызывало даже намёка на мои ожидания.
Вот говорят, если человек не оправдывает ваши ожидания, то это именно ваша проблема, а не того человека. Он совсем не обязан соответствовать вашим фантазиям и желаниям.

Так и с Пермью - она совсем не обязана была походить на ту Пермь, которую я себе придумала. Нет, она не разочаровала, просто никак не сливалась с моим образом. Сначала это несоответствие очень мешало моему погружению в родословные переживания. Пермь – это смесь времён, которая очень ощущается совсем не в сочетании старинных церквей и современных домов-стекляшек, а в контрасте этих стекляшек с множеством почти разрушенных бревенчатых, почерневших от времени домов и домишек. Удивительно, но именно эти дома притягивали духом эпохи прошлого. Усиливалось это чувство тем, что в окнах отгадываются признаки жизни – занавески, какой-то домашний скарб. Таксист рассказал, что старые дома облюбовывают маргиналы и туда соваться не безопасно. Это соседство прошлого и настоящего создаёт какое-то неуловимое ощущение призрака ушедшего времени, которое никак не может угомониться. Как ни странно, но усилили это ощущение и современные скульптуры «Пермяк - солёные уши» и «Медведь»

Это выражение я слышала ещё в детстве. Почему «уши», да ещё «солёные»? На соляных копях мешки носили на горбу, соляная пыль высыпалась на уши сквозь мешковину и разъедала кожу. Уши становились опухшими, раздувались и краснели. По этим ушам сразу можно было определить пермяка-рабочего, связанного с соляным делом. Сейчас это забавная скульптурная группа фотографа и пермяковых солёных ушей, которые все стремятся потереть, загадывая желание. Но думаю, что пермяку с солёными ушами было бы не до смеха, от таких прикосновений.
Медведь тоже сияет затёртым до зеркального блеска носом, ушами и лапой. Намечаются попытки потереть и хвостик.
Всё-таки люди – странные создания. С одной стороны не во что не верящие отвергатели всего и вся, с другой – как дети, до самозабвения натирают до дыр всякие места у скульптур и статуй, с невероятной надеждой на помощь кого-то потустороннего. При этом все убеждены, что именно после этого действия «обязательно сбудется».
И я тёрла и в Париже, и в Праге и в Костроме, и, конечно же, в Перми… Иногда эта традиция приводила меня в полный восторг нестандартностью места, попавшего под звание предмета свершения сокровенных желаний. Ну, судите сами, внимательно разглядев блестящие потёртости на фотографиях из разных мест мира.

Париж. Монмартр

Париж. Сорбона.

Прага. Пражский град.

Прага Карлов мост

Пермь Медведь

Пермь. Пермяк-солёные уши.