Не рвись, дитя, вперед – не лучше впереди!

«Не рвись, дитя, вперед – не лучше впереди!»
Мне сладко дремлется… Как люльку колыхает
Волна кристальная отплывший мой челнок…
Я уронил весло… Грудь тихо отдыхает…»

Открыла недавно для себя поэта. Некоторые вещи просто - гениальны.
Мне кажется, что особенно молодые люди, предвидя скорый уход, пишут какие-то особенные стихи. Если прислушаться к ним.
Так писал и этот человек .
Семен Яковлевич Надсон (26 декабря 1862, Санкт-Петербург — 31 января 1887, Ялта) — русский поэт.
Стихи Семена Яковлевича Надсона не каждому сегодня известны. Их читают и перечитывают, но в узком кругу ценителей истинной классической поэзии. А ведь в середине 80-гг. позапрошлого века имя его буквально гремело. Вся просвещенная молодежь, более того, - признанные мэтры литературы – все знали строки его стихов наизусть. Семен Яковлевич не мог похвастаться счастливым детством. Когда Семену было 2 года, отец его попал в психиатрическую клинику. Мать с детьми обосновалась в Санкт-Петербурге. Но она вскоре скончалась. Семена взяли на воспитание родственники со стороны матери. Мальчик развивался быстро, учился охотно, в 4 года уже неплохо читал. Ему хотелось связать свою жизнь с литературой, но опекуны настаивали на военной карьере. Юноша поступил в Павловское военное училище. Однако проучился там недолго: у него началась чахотка. В целях поправки здоровья он уехал в Каспийский полк (так распорядилось училищное начальство). Болезнь прогрессировала. Друзья уговорили Семена уехать в Висбаден и потом – в Ниццу, но существенных улучшений не было. Тогда он вернулся в Россию.
Последние годы поэта прошли в Ялте, где он скончался в 1887 году – в неполные 25 лет.
Тяжелое детство, головокружительно быстрый взлет, огромная слава и тяжелая болезнь… Такой оказалась жизнь Семена Надсона, одного из выдающихся представителей российской поэзии второй половины XIX века.

На кладбище
На ближнем кладбище я знаю уголок:
Свежее там трава, не смятая шагами,
Роскошней тень от лип, склонившихся в кружок,
И звонче пенье птиц над старыми крестами.
Я часто там брожу, пережидая зной...
Читаю надписи, грущу, когда взгрустнется,
Иль, лежа на траве, смотрю, как надо мной,
Мелькая сквозь листву молочной белизной,
Куда-то облачко стремительно несется.
Сегодня крест один склонился и упал;
Он падал медленно, за сучья задевая,
И, подойдя к нему, на нем я прочитал:
"Спеши,- я жду тебя, подруга дорогая!"
Должно быть, вешний дождь вчера его подмыл.
И я задумался с невольною тоскою,
Задумался о том, чей прах он сторожил,
И кто гниет под этою землею...
"Спеши,- я жду тебя!"- Заветные слова!..
Услышала ль она загробный голос друга?..
Пришла ль к тебе на зов, иль все еще жива
Твоя любимая и нежная подруга?..
Я имени ее не нахожу кругом...
Ты тлеешь, окружен чужой тебе толпою,
Забыт и одинок,- и ни одним венком
Ее любовь к тебе не говорит с тобою...
Жизнь увлекла ее в водоворот страстей
И жгучую печаль, как рану, исцелила,
И не придет она под тень густых ветвей
Поплакать над твоей размытою могилой.
И только этот крест, заботливой рукой
Поставленный тебе когда-то к изголовью,
Храня с минувшим связь, смеется над тобой,
Над памятью людской и над людской любовью!

(с) Семён Яковлевич Надсон (1884 г.)