Метафора

МЕТАФОРА
..............................................................
Метафора есть сближение слов или замена одного слова другим на основании сходства изображаемых этим словом предметов и явлений, на основании совпадения некоторых из признаков.
Например, мы видим, что паровая машина на пароходе занимает центральное место, мы слышим, как она работает равномерно и неустанно, что она размеренно стучит; мы знаем, что машина дает пароходу движение, свет и так далее, что если машина испортится, пароход станет игрушкой волн. Затем, мы знаем, что сердце в человеческом теле занимает центральное место, что оно равномерно бьётся и стучит, что, если оно остановится, - тело перестанет жить. Целый ряд признаков совпадает, - и мы, вместо слова «машина» с прибавлением к нему целого перечня названных признаков, говорим кратко и выразительно: «паровое сердце корабля». Или, например, милиция окружает дом, где происходит пожар. Мы находим сходство между рядом милиционеров и цепью; каждый милиционер – звено; цепь мешает проникнуть внутрь и выйти наружу; ряд милиционеров делает то же. И мы говорим: «милиционеры оцепили дом». В языке множество метафор: «ножка стола», «спинка стула», «носик чайника», «язык пламени», «кашель пушек», «запутаться в долгах», «подложить кому-нибудь свинью», и так далее. Сближая сходные предметы, мы достигаем выразительности и картинности и, вдобавок, экономим слова и сокращаем расходование мыслительных сил. Метафора как бы создает новое слово, то есть обогащает язык.
Следует различать метафоры легкие и метафоры натянутые. Например, мы говорим: «сахар зубов». Здесь метафора основана на сходстве двух признаков – белизны и формы; зубы и куски пиленого сахара ровны и четырёхугольны – оба признака зрительные. Но если мы скажем «березы зубов, то эта метафора будет натянутой, так как совпадает только дин зрительный признак – белизна, но не совпадают другие же зрительные признаки: тонкость и ветвистость березы, квадратность и цельность зубов, и так далее. Так же натянутой и, вдобавок, запутанной будет метафора: «жаворонок по лесенке своих песен карабкается в небо». Здесь схвачены следующие признаки: жаворонок взлетает все выше и выше – как бы карабкается по лесенке; жаворонок во время полета поет, и, сообразно подъёму, его пение становится все менее слышным, - так же, как менее видными становятся ступени лесенки по мере своего удаления кверху. Таким образом, колена песенки отождествляются со ступенями лесенки, а взлет жаворонка относится к этому отождествлению. Такого рода метафоры затруднительны для понимания и не дают картинного изображения.
Иногда метафора строится на сходстве не признаков, а впечатлений. Слово «дряблый» относится к предметам, дающим определенное осязательное впечатление отсутствия упругости при стремлении сохранить свою форму. Так, может быть дряблой кожа, дряблый пузырь; не густой, но и не жидкий кисель тоже может быть назван дряблым, и так далее. Но иногда впечатление, полученное от голоса, бывает как-то похоже на осязательное впечатление от дряблого предмета, - и мы говорим: «дряблый голос». Всем известно выражение «малиновый звон». Оно также представляет собой метафору, образованную по сходству впечатлений. Слово «малина» происходит от того же корня, что и слова «молоть», «милый», и этот корень означает нечто мягкое, приятное на ощупь, уступчивое. И отдаленный нежный звон, распадающийся на отдельные позвякивания, на «шарики» звуков», мог вызвать впечатление, сходное с осязательным и зрительным ощущением от мягких нежных ягодок, «шариков» малины. Метафоры, созданные по сходству впечатлений, легко могут остаться непонятными, так как впечатление всегда своеобразно и вполне ясно только тому, кто его сам пережил. Такие метафоры чаще всего служат для изображения внутренних переживаний, чувств и настроений. Такие, например, настроения, как тоска, тревога, такие чувства, как зависть, любовь – очень неотчётливо выражаются этими самыми словами, а внешнему наблюдению они не поддаются. И для изображения прибегают к метафоре впечатления. Говорят, «тоска сосет сердце», «тревога душит», «зависть грызёт», «любовь жжёт».
Иногда встречаются распространенные или развернутые метафоры. Мы, например, можем дать метафору: «правительство – мозг государства», или «армия – кулаки страны», или «железные сосуды – кровеносные сосуды страны». Но если мы захотим сравнить каждый орган и каждую силу страны с тем или иным органом человеческого тела – мы построим развернутую метафору: «телеграф – нервы», «заводы – желудок», «земледелие – легкие», «послы в других странах – глаза и уши», «пролетариат – мускулы», «газеты – язык» и так далее, при чем придется прибегнуть и к очень натянутым метафорам, в роде: «монетный двор – селезенка», «товарные склады – жир» и прочее. Развернутые метафоры всегда искусственны и очень редко удаются.
Разливают иногда «прослоенную» метафору, в которой сближение предмета происходит не с предметом, а тоже с метафорой. Марсельеза – революционный гимн, революция связана с красным цветом. Создается метафора: «красная марсельеза». Закат бывает красным, и его сравнивают не с каким-нибудь красным же предметом, например, с красным флагом, а с метафорически красной марсельезой: «на небе красный, как марсельеза, вздрагивал закат». К прослоенным метафорам следует отнести и приведенную выше метафору о жаворонке.
Необходимо иметь в виду, что метафорические построения, как и сами слова, стареют, стираются, перестают быть выразительными. Таково большинство метафор нашей повседневной речи. Их метафоричности мы не ощущаем. То же происходит и с метафорами в художественных произведениях. Поэтому следует всегда учитывать, насколько свежа та или иная метафора, - если писатель её заимствует, и нет ли подобной устарелой метафоры, - если писатель создает метафору заново. Например, «питать страсть» - мертвая метафора, стершаяся. Если мы скажем «питать тоску» – то эта метафора, совершенно сходная, при всей своей новизне, прозвучит, как стершаяся. Широкое чтение дает обширный запас применявшихся метафор и, значит, возможность уберечься от повторения. Иногда метафора может быть оживлена, подновлена. Например, метафора «чаша небес» употреблялась много раз и потеряла выразительность; поэт её подновил, сказав «котел неба». Морские волны с пенящимися верхушками дали основание метафоре «барашки»; эту стершуюся метафору поэт заостряет, говоря: «козлами кудлатыми море полно».