По ночам идут дожди.
Небо землю навещает,
До утра увещевает:
«Всё проходит - подожди».
Когда смертельно я устану -
Устану жить,
Свободным и холодным стану,
Чтоб не любить.
Чудесное и странное виденье
Явилось нам из древней темноты,
И сразу стало ясно - это Ты,
Ты, что равняешь годы и мгновенье.
***
В толпе хозяек обнищалых
И полупьяных мужиков
На рынке, что для бедняков,
В пыли картофельных тюков
Сама нас Вечность навещала
Стояла тихо и молчала:
Не ценим мы её даров.
Она цыганкой нам явилась -
Подросток бледный и худой
В одежде выцветшей такой
Словно из пыли воплотилась.
Высокая среди толпы,
Прямая посреди согбенных,
Покорных, отупелых, бедных,
Тех, что всегда глотают пыль.
Смотрела нищая девчонка,
Невозмутимый, древний взгляд...
Так жалость с мудростью глядят
На непослушного ребёнка.
Спокойной грации полна
Везде - на рынках, или храмах,
Цыганкой нищей, знатной дамой
Вдоль времени скользит она.
Её припухлое лицо
На камне вырезал когда - то
Хетт древний бронзовым резцом.
Там, между Тигром и Евфратом.
Века бегут, года несутся
И дни, как жемчуг с нитки, льются.
Как хорошо, что мне не снятся сны...
Не снились раньше розовые дали
и голубые берега Весны.
Не снятся и теперь. Лишь наяву скушны
долины серые… Достали!
***
Нет, иногда мне все же снятся сны,
Тоскливые и странные кошмары,
где все воспоминанья смещены.
Пусты глаза друзей. Пустынны и темны
когда-то людные бульвары.
Заботы пеплом невесомым
Мой мозг одели, как броня.
Тревоги завтрашнего дня
Осядут в душу слоем новым.
И не узнаю я себя
Под серым и немым покровом.
В этом мире загаженном,
где у всех на устах
только мульки да гаджеты,
умерла чистота.
Из-за своры чиновников,
что, как волки во тьме,
рвут страну нашу кровную,
мы по горло в дерьме.