Смотрю на «Спас», стою в воротах сада,
Вокруг зимы неприбранный уют.
Сугробы ростом выше, чем ограда,
А с неба тёмного бесшумным водопадом
На фонари снежинки крупные бегут.
Там за Невой, напротив зоосада
Когда-то было, было так уже.
Когда родные все с тобою рядом,
И в тишине ночной уют и беспорядок,
Покой и счастье там - на пятом этаже.
Весна... Уже десятый час, а солнце не садится.
Повисло в небе золотою астрой,
остановило время, сдвинуло пространство,
и даже в парке что-то странное творится.
Смотри, навстречу девушка идёт
и солнце так пронизывает волосы её,
как-будто нимб вокруг головки золотится.
Не разглядеть фигуры и лица напротив света,
но, кажется я знаю её имя.
По-моему зовут её Мария -
блондинку стройную новейшего завета.
Она прошла и улыбнулась нам -
таджичка низенькая, толстая с лицом пивного цвета...
Ты зря смеёшься - звать её Мариам.
Щербаков, словно узкая щель,
В нём темно и, как будто, теплее...
В мягком сумраке прошлое реет,
Будто время тут село на мель.
Во дворах приютились века,
Там в потёмках мальчишки играют,
Крики звонкие в воздухе тают,
Словно слышатся издалека.
Здесь чудесно, и нравится мне
Плыть по улице между веками...
Тихо шепчет цветными огнями
Новогодняя ёлка в окне.
Но Владимирский новый пассаж
Выплывает чертогом Кощея
От него жуткой нежитью веет,
Сине - красной подсветкой мрачнеет
Чьих - то денег убогая блажь.
А на той стороне белый храм,
И метро, и толпа... будни там.
Вдоль Фонтанки бегут фонари,
Словно длинная цепь золотая,
А вдали приглушенно вздыхая,
Белым заревом Невский горит.
Здесь покой - у замерзшей реки.
Ранний сумрак и синий, и жидкий...
Фонари в нем парчовою ниткой,
Мелко ткут золотые стежки.
Рассыпают свой жёлтый уют
По сугробам, как скатерти, белым,
А дома отступают несмело
В темноту и как - будто растут.
Небо светится, точно окно,
Цвета странного - тёмной сирени...
И куда-то уходят волненья,
Словно ты при свече в упоеньи
Пёстрым бисером шьешь полотно.
А в промоинах чёрных вода
Чуть рябит среди серого льда.
Не говори, что нет зимы
и что теперь плохие зимы.
Они всегда неповторимы,
они не старятся, как мы.
И пусть зима нехороша
и солнце светит слишком ярко,
нет в жизни большего подарка,
чем рядом милая душа.
...А если это так, то что есть красота?
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Николай Заболоцкий, «Некрасивая девочка»
Сосуд стареет, трескаются стенки,
И вспыхивает пламя на ветру.
Душа бессмертная спешит к добру,
И видны все прекрасные оттенки
Огня, что завтра отгорит к утру.