Дачное ЧП

23 мая 2015, суббота. На волосок от пожара.

Собственно, это был не пожар, проводка на уровне, и предохранители сразу вылетели – так что заметили вовремя, до пожара не дошло… Пересказываю кратенько, делая выборку из дневниковых записей.
Лило. Вышла раньше Ксю. Утром перестало лить, а потом и разгуливаться начало, переменно стало, даже птиц выносила.
Гуляли по лужам. Убирались-разбирались.
Потом Вася меня запарил ревень срезать – а Ксю заказала варенье. Пришлось идти резать, хотя хотела на солнышке постоять и почитать. …
В шесть села за «Танцуй», Ксю несколько номеров поглядела с удовольствием, хоть артачилась, но – надо было еще разок вывести Ма, а потом мытьё. Вася к восьми уже помылся, я «заказала» мытьё с 9 до 10 – т.к. в 10 Евро.
После Ксю мылась я, спешила, потом Вася привел Маришу, я вылезла – влезла Мариша. Вышла – и меня просто оглушил аромат сирени!! Все сирени от нас далековато, своей нет, да и распустилась она не слишком, но аромат просто обволакивал!
Ночь холодная, решили включить обогреватель у Ксю, он новый: огромный, широкий и длинный, на всю ширину комнаты, а он завонял горящей смазкой. Все дружно забыли, что его предварительно надо было обжечь. Пришлось ставить масляный радиатор, а обжигать потолочный кипятильник придется мне.
Конечно, опять напустилась на Васю. За бестолковую планировку. При которой надо устраивать тотальный сквозняк для проветривания. Так что я открыла все двери, в том числе в свою комнату и фортку. Только тогда полегче стало. А запах сирени такой сильный, что в фортку полился, перебивая вонь «кипятильника…» От этих сквозняков вонь немного уходит, зато комната выхолаживается, и никакой радиатор не поможет. А закрываешь – вонь опять накапливается.
Масляный радиатор древний, еще с Васиных студенческих времен. И включался он через трансформатор (в те далекие времена многое приходилось включать через трансформатор, т.к. электроприборы были на 180). Трансформатор, понятно, тоже древний, с маминого «Старта», неподъёмная гаргара с обмотками, страхолюдина такая.
Пока я сидела у телика, Ксю в кухне пыталась накормить блюшкающую девочку и ругалась, потому что уже не осталось сил терпеть бесконечные блюшки, и «всё воняет». И что «если она захочет, может не блюшкать, а блюшкает, если есть не хочет, а как не есть – расти не будет...» А как ей не блюшкать, если бедная девочка беспрерывно чихает, кашляет, давится соплями…
Я пыталась её уговаривать и заговаривать, чтобы хоть немного обычного молока выпила, т.к. из поильника не хотела пить, дали соломинку – жевала её, Ксю уже ложкой пыталась в неё заливать, я её развлекаю, Ма хохочет и плюется при этом... Атас. Свихнешься, точно.
Поскольку вонь не уходит, положили Ма в мою спальню на место Мишки… И она там кашляла и чихала, чихала и кашляла. Потом бы Ксюша её унесла: я за птиц не отвечаю, разбудят ни свет, ни заря.
…
Смотрим Евро, Ма спит, Ксю уже подумывает – переносить ли Маринку в её кроватку в соседнюю комнату. И вдруг свет вырубается! Ну вот, фортель. Тьма – хоть глаз коли. «Может, вылетели пробки?» - говорю. «Надо проверить». Ксю хотела выйти посмотреть – и вдруг возвращается и говорит сдавленным голосом, с ужасом: «Кошмар, там дым, глаза ест… обогреватель сгорел…» Сначала растерялась… Открыли окно… Выскочила – там невозможно находиться. Что делать? Дым и ядовитая вонь. Неужели пожар? Выскакиваю в окно и бегу в кухню за фонарем (работающий не нашла – все не работают). В кухне покопалась… там темно, свет не зажигается... Возвращаюсь на крыльцо и ору спящему наверху Васе не своим голосом: «Вася, пожар! Вася, пожар! Скорее! Пожар!!» А он крепко спит, а дым поднимается вверх, он «А? Что? Чего?» - спускается ошалевший.
Вася выскочил в трусах и ринулся в самое пекло, ядовитую мглу. После этого, к моему удивлению, свет включился. Значит, не всё сгорело… А что сгорело? Оказалось, старый трансформатор, в который включили масляный радиатор…
Ксю с Маринкой свесилась в окно, кричит: «Дура, птиц унеси!», причем держит Ма на весу. Я заматываюсь своей красной вязаной безрукавкой (толку-то!). Бегу в дом за клеткой, тащу её через дым и гарь в кухню.
Ставлю на стол. Все кажется, что от птиц воняет… сняла халат – а оттуда словно повалил дым. Открыла фортки, дверь, стоят на самом сквозняке - их проветривала, как еще завтра аукнется их отравление, не дай бог. Потом несусь, как могу, на дрожащих ногах к Ксю, принимаю Маринку из окна, она мне: «наконец-то, я уже еле держу», завернутую в синее детское одеяло (ещё моего детства) девочку тащу в баню. Еле донесла. Трясло от жути до отключки. Ноги еле держали. Кое-как впотьмах заползла по неудобным узким ступенькам в темную баню. Куда девать снулую девочку? Кладу прямо на пол, под голову свою красную безрукавку, сверху еще полотенца набрасываю – спать можно, там же жарко после бани, только бы не споткнуться об неё. Уговаривала потерпеть и не пугаться, бросила, бегу назад – к тому времени уже свет везде зажегся.
Подбегаю к крыльцу – а Вася сидит на ступеньке, скрюченный, в себя приходит… Как ему было плохо – можно только догадываться…
Помогала Ксю открывать окно в спальне – там же на ручку примотаны жердочки птичьи, еле отмотала. Но первое время это не помогает – не воздух сиреневый идет внутрь (как сглазила с этим сиреневым ароматом), а дым выходит наружу, так что легче не становится. И не позвонить никому, на ночлег проситься – ночь.
Вася больше всех наглотался, голова разболелась. В моей половине можно существовать только с открытыми окнами, но все равно, едкая горечь в горле... На второй половине существовать нельзя. Наверху тоже – ведь весь жуткий дым повалил наверх, а Вася сам и не проснулся бы.
Сидели в бане… там тепло и душно. Клетку туда перенесла. Ма лежала на узкой жесткой скамейке, я поддерживала, чтоб не сползла. И тут у меня жуткой болью скрутило желудок и спину – надо идти за ношпой… Ксю мне: «Это у тебя на нервной почве!» Ну, может, но мне от этого не легче. У неё самой опосля трясучка началась. «Что же нам теперь делать, не приезжать?»
Наверное, если бы вышла, и можно было бы что-то увидеть, в самом начале, меня бы сразу кондратий хватил. Я до ужаса боюсь выключателей и ни за что не смогла бы отключить – еще нащупать нужно было в темноте, чтоб отключать… И в голову не пришло бы, что раз свет вырубился – можно спокойно отключать и касаться выключателя.
Вот, говорю Васе, ты хотел сюда кровать сделать, а теперь тут все дровами завалено… Ой, спохватился, сюда можно раскладушку поставить. Ушёл с Ксю. Раскладушку не принесли. Принесли постели - два матраса, подушки, одеяла… Спать вряд ли будем, но хоть ночь перегодить, а потом, наверное, мне тоже надо будет уехать? А кто тогда будет открывать-закрывать дом, его же надо проветривать! Кто будет проветривать - Света?
Так что Евро прошло побоку. Когда мы зашли в комнату (я стала сумку собирать в баню – телефон, лекарства, горшок, книги, вода, и в полной уверенности, что уеду), и я включила телик, шел 26 номер – Гагарина уже только что спела… Выключила, уже не до Евро было, но зато включила ноут и стала конспектировать события.
Вышла – а Вася собрался наверх лезть. Я ему строго приказываю: «Вася, не смей наверх лезть, там сейчас весь дым, давай на мою половину, на диван!» Послушался. У него голова разболелась от дыма – он же в пекло нырнул, мрак и едкий дым, потом сидел на крыльце на корточках никакой, пытался отдышаться. Глаза и глотку ело так, что терпеть нереально!
На диване нормально, плед есть, подушка. Окна открыты.
Продолжила конспектировать в бане. Матрасы постелили на полу, Ксю и Ма уже лежат. Вскакивала то на горшок, то к блокноту, а лежа старалась меньше шевелиться, что мало реально, когда ноги затекают и сводит. Марина кашляет и чихает беспрерывно, хрипит, храпит. И за Васю тревожно. Так что задремала, может, на полчасика.
Потом гляжу – в окошечках как-то подозрительно светловато. Лежала и наблюдала. Потом встала, выглянула – и правда! Светлеет! Рассвет! Прям белая ночь! А время – полчетвертого! И окошки все ярче и ярче, просто слепят. Вышла первая. Затем и Ксю вскочила. На улице так хорошо, к дому подходить страшно, говорю Ксюше: «Может, все это нам приснилось? Тогда почему мы в бане?» - «Лунатизм», - смеётся она.
Вася, конечно, давно на ногах. «Будешь тут спать?» - «Да нет… в доме». «Там уже совсем нормально, в комнате!» - говорит с энтузиазмом. – «Уже можно спать!» - «А я хотела уехать. Не надо?» - «Зачем уезжать? Не надо, проветрится, это уже не дым – остаточные явления, дым въелся, хуже всего в Ксюшиной половине…» Попросила его отнести все в дом – откуда он что брал, не врубаюсь. Он все перенес и все вытряс. Он просто золото.
Эх, говорю, испортили дом… «У меня вся проводка хорошо изолирована, всё надежно сделано, все качественное, сгореть не могло, сразу сработали предохранители и вырубили свет…» - «Новая проводка надежная, а на старье погорели! Да и обмотка продолжала тлеть – вот и пожар».
Вася за ночь замерз, с открытыми окнам и, говорит – до 9 температура опустилась, пришлось обогреватель включить. А у нас в бане до утра было душно. Птицы не пикали, только в восемь раздался одинокий жалобный «чирик». Так что вынесла их полдевятого сначала в кухню, а потом и на улицу, на солнышко.
Вася собирался в девять, Ксю решила остаться отдышаться, и он уехал почти в десять: «Пора, уже машины пошли на Москву». А я захотела посмотреть и сфотать сгоревший трансформатор, спрашиваю – где? Пошла даже в мусорный бак заглядывать. «Я его в пять выбросил, его уже сверху забросали мусором…» У Васи еще был открытый рефлектор, тоже с университетской юности (как им разрешали такое в общежитии держать?). Тоже выбросил, и снять такой раритет не успела.
День был продолжением кошмара. Собственно, сам день неплох, к вечеру запасмурнело и попрохладнело (дождь обещан). Марина впала в долгую истерику. С нею вместе Ксю. Потому что ей приходилось беспрерывно подтирать блюшки, а одежды мало, переодевать не во что, все облюшканное. Ксю сама истерила… Дала кусочек яблока – Ма запихала его весь в рот, потом облюшкала себя и площадку… И так весь день. Жесть. Потом посадила в песочницу, и Ма там зависла, меланхолично разбрасывая песок во все стороны, плюс на себя.
Болтали с соседкой у сетки, она полна бодрости, а мы еще никакие, невменяемые.
Повспоминали с Ксюшей похожие случаи. Когда она не тот штепсель куда-то воткнула, за что её ругали, но я это не помню, может, не при мне было. А вот помню про себя. Как в самый первый год в недостроенном доме, электрическая плитка, транзисторный маленький радиоприёмник «Сокол», папина любовь – он его купил и слушал тут. Я вызвалась (крутая!) его подзарядить, уже проделывала это, но кто же знал, что я такая дура? Я ушла на нашу половину, поставила «Сокол» на плитку – она стояла около розетки на стуле, подключила переходник, а в розетку вставила штепсель от плитки. Ушла. Вернулась – а «Сокол» поджаривается, на четвертушку оплыл… Хорошо еще, плитка не так сильно разогрелась. Я в ужасе… Нашептала маме. Она меня заставила за неделю купить новый (дала деньги, 80 рублей!), и поставить на место, а сгоревший потихоньку, незаметно выбросить. Купила. Очень переживала, что новый будет не идентичен старому – а это слишком заметно, папа догадается. Папа, конечно, догадался. Но не подал виду… умница.
Проводила своих. Поработала в огороде. Вымыла посуду за всеми, застелила постели, унесла птиц (прохладненько, облака – и дождя нет), и ушла в ледяную комнату с открытым окном мерзнуть.
Как и «предсказывала» Ксю, в четыре заморосило, а в пять полило. Но недолго. В девять уже небо расчистилось почти полностью и даже потеплело. Или мне показалось? Посмотрела – всё те же 10 градусов…
Звонила подруге, рассказала эпопею. Она сказала – хорошо отделались. К вечеру в Ксюшиной комнате еще больше полегчало, а еще утром в горле вставала горечь, как заходила. Я принюхивалась: пахнут стены! Доски! Тряпье не так злостно впитало, как дерево. Жаль, нельзя оставлять максимум открытого на ночь: летит всякое. Наверху оставила щелочку – там хорошо проветрилось прямым сквозняком.
Через два дня. Вася приехал, включил обогреватель – теперь еще и он воняет. Начал вспоминать дым, говорю – не надо, только отошла. «Не знаю, когда выветрится, стены пахнут, не доски – они с покрытием, а стыки». Ну, говорю, когда все открыто, то терпимо… «Но я жутко мерзну, вечером холодно, поэтому вчера все закрыла…» - «Ну ты должна была знать, что надо сразу отключать, а ты – пожар…» - «А как еще тебя быстро разбудить? Только крича «пожар». И потом, туда страшно войти было». – «Да, я еле нащупал, во тьме и дыму». – «Как ты выдержал?» - «Да ни до чего было, только найти выключатель. И потом сразу на улицу выбросил».
Более подробное повествование с фотами участка - по этой ссылке в ЖЖ:
http://lesnyanka.livejournal.com/32837.html